Военные медики не так часто становятся объектом внимания историков, однако вряд ли можно представить себе более нужную и драматическую военную профессию. В годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. именно военные врачи и санитарные инструкторы держали в своих руках нити жизней миллионов солдат, спасая и возвращая в строй тех, от кого зависела победа. Усилиями советских медиков 72,3% раненых и 90,6% больных воинов были возвращены в боевой строй. Таких результатов не знала в годы Второй мировой войны ни одна из воевавших стран^[1].

Первые попытки освещения отдельных сторон деятельности медиков были предприняты еще в период войны. Тогда же началось изучение опыта советской власти и общественности по организации помощи раненым и больным воинам Красной Армии. Так уже 14 апреля 1942 г. Военный совет Приморской армии (ПА) постановил: «Отмечая положительно большую и продуктивную деятельность армхирурга военврача 1 ранга т. Кофмана как в деле постановки лечебной работы в армии, так и в развитии научно-теоретических вопросов, обязать начарма и начальника политотдела армии обеспечить выпуск и издание научных трудов военно-полевой хирургии, подготовленных врачами армии под руководством т. Кофмана». Такой научный сборник был подготовлен и отправлен в Москву. Через год он вышел из печати под названием «Военная медицина в условиях обороны Одессы и Севастополя»^[2], и был принят на вооружение медиками Красной Армии. Но, к величайшему сожалению, ни Кофман^[3], ни большинство других авторов никогда не увидели своих работ.

Евгений Поклитар известный в Одессе врач психотерапевт, серьезно увлеченный историей медицины и философией, особо выделял именно научный подвиг армейского хирурга Кофмана на войне: «В тяжелых условиях обороны Одессы и Севастополя в свободное от организационной и хирургической деятельности время Валентин Кофман занимался научной работой. Свидетельством тому 8 опубликованных научных исследований. Во время обороны Севастополя профессор В.С. Кофман составил сборник научных трудов, принадлежавших перу 29 авторов! В предисловии к этой книге есть пророческие слова: "Наш труд будет лучшей памятью медработникам, павшим смертью храбрых при обороне Севастополя"».

Военврачу Ивану Степановичу Ятманову повезло – он вернулся с войны. Сразу же после эвакуации в штабе Черноморского флота Ятманов сделал подробный доклад о работе медицинских учреждений в осажденном городе, который позже лег в основу написанной им книги^[4].

Доклады составлялись и другими врачами: Ольгой Петровной Джигурдой^[5], которая в дальнейшем написала три документальные повести, где подробно рассказала о том, что с ней происходило в 1941-1944 годах на флоте, в госпиталях, как она и ее коллеги боролись за жизнь раненых в Севастополе и на Кавказе;   оставила  свои воспоминания Люсиль Григорьевна Цвангер^[6] («Записки врача медсанбата. Оборона Севастополя 1941-1942 гг.», хранятся в фонде редких изданий Морской библиотеки) и др.

С первых же дней войны перед медицинской службой Красной Армии встали исключительно сложные и ответственные задачи. В обстановке ожесточенных оборонительных боев с наступающим противником от всех звеньев медицинской службы требовалась особая оперативность в работе по оказанию помощи раненым и эвакуации их из угрожаемых районов, грамотная организация работы медицинских частей и учреждений.

В Севастополе, как и во многих других городах, достаточно быстро была создана сеть медицинских учреждений по оказанию помощи раненым, в которую входили:

– медсанслужба флота;
– городские медицинские учреждения;
– медицинские учреждения ПА – медсанбаты (МСБ) и полевые подвижные госпитали (ППГ) (с ноября 1941 г.).

К началу обороны Севастополя медсанслужба флота в главной базе располагала почти тремя тысячами коек для раненых, без учета того, что имелось непосредственно в воинских частях гарнизона. Плюс к этому городской отдел здравоохранения (заведующий В. М. Зудов) выделил в городских больницах 510 коек для раненых^[7].

Для оказания квалифицированной хирургической помощи в город прибыли два крупных хирурга профессор Астраханского мединститута военврач I ранга Е.В. Смирнов и доцент Московского травматологического института им. Склифософского военврач I ранга Б.А. Петров, который в дальнейшем был назначен главным хирургом Черноморского флота (ЧФ).

В начальный период войны работа по развертыванию в городе лечебных учреждений была проделана врачами медсанотдела флота и особенно работниками сформированного медсанотделения Главной базы ЧФ: военврачами II ранга Н.К. Чоботовым, Е.М. Орловым, С.Т. Даниловым, военврачом III ранга С.И. Китаевым и военфельдшерами С.З. Харковским и А.П. Кибальниковой. Гарнизонным врачом был начальник санслужбы Береговой обороны военврач I ранга М.Е. Озадский, а затем военврач II ранга С.М. Марменштейн.

Одновременно велась подготовка к организации медицинской помощи раненым на передовых рубежах, выноса раненых с поля боя и их доставки на батальонные и далее на полковые медпункты, где им оказывалась помощь; в зависимости от ранения часть раненых оставлялась в медсанбате, другие эвакуировались в госпиталь. Ввиду близости переднего края от тылового района допускалась эвакуация раненых прямо с батальонных медпунктов в госпитали и медсанбаты. Фактор времени при эвакуации раненых имеет очень большое значение, и следует сказать, что под Севастополем эвакуация раненых с поля боя до госпиталя занимала один-два часа. После основного лечения раненые направлялись в батальоны выздоравливающих, а затем после окончательного выздоровления — в части.

Важно отметить, что большое значение при массовом поступлении раненых имели предложенные ещё Пироговым «сортировка» и «конвейерный метод», когда работа шла одновременно на нескольких операционных столах. Основные этапы сложной операции в брюшной или грудной полости выполнялись руками самых квалифицированных хирургов, а завершалась операция руками их помощников. Такое разделение труда позволяло приложить почти к каждому тяжелому ранению мастерство наиболее опытных хирургов и вместе с тем существенно ускоряло работу.

В Севастополе медицинские учреждения начали действовать уже с августа 1941 г., с поступлением раненых из Одессы. В конце октября в город стали прибывать раненые из Крыма с Ишуньских позиций.

Медицинские службы ПА начали подходить в Севастополь с 5 ноября 1941г., общее руководство которыми осуществлял начальник санитарной службы армии Д.Г. Соколовский, имевший большой опыт, полученный в боях под Одессой. В медико-санитарном отделе армии работали крупные медицинские специалисты, первым помощником Соколовского был главный хирург армии профессор В.С. Кофман.

Отметим, что, несмотря на то, что санотдел флота в начальный период обороны города успешно справлялся с поставленными перед ним задачами, 6 ноября 1941 г. начальник санотделения А.И. Власов получил от начальника санотдела флота бригвоенврача С.Н. Золотухина приказание командования флота приступить к передаче руководства медико-санитарным обеспечением войск в обороне Севастополя начальнику санотдела армии Д.Г. Соколовскому. Госпитали и лазареты приказывалось свернуть, личный состав отправить на Кавказ, помещения передать начальникам санитарных учреждений армии.

С 6 по 13 ноября 1941 г. во время боев по отражению наступления противника происходила передача армейским медикам материалов по лечебному, эвакуационному и санитарно-эпидемиологическому обеспечению СОРа. Вскоре вся медико-санитарная служба флота была эвакуирована на Кавказ^[8].

Несмотря на большие трудности, медсанслужба Приморской  армии с честью справилась со своими задачами. Вместе с армейскими медиками самоотверженно работали медицинские работники флотских соединений, частей и подразделений, где имелись хорошие санслужбы и проводились несложные операции. Примером может служить медпункт 30-й береговой батареи, где хирург С.М. Марменштейн и операционная сестра А.С. Айрапетова во время декабрьских боев провели более двухсот сложных операций бойцам флота и армии. В ноябре 1941г. начальником санслужбы флота были направлены в Севастополь несколько хирургов для помощи их армейским коллегам^[9].

Развернутые в осажденном городе военные госпитали были способны обеспечить раненым практически все виды и методы лечения, применяемые в глубоком тылу. И, тем не менее, медики использовали любую возможность, чтобы эвакуировать раненых на Большую землю.

Эвакуацией из Севастополя занимались боевые корабли, грузовые пароходы, санитарно-транспортные суда «Сванетия», «Грузия», «Абхазия», «Молдавия», «Крым», «Армения», «Чехов», «Украина» «Белосток» и др., на которых только в ноябре 1941 года эвакуировали 11 тысяч раненых. Особая роль в этом процессе отводилась санитарному теплоходу «Армения», успевшему до своего последнего рейса вывезти из Одессы и Севастополя на Большую землю более 15 тысяч человек. Последний рейс «Армении» закончился величайшей трагедией – 7 ноября 1941 года у крымского побережья гитлеровская авиация отправила его на дно. Сколько людей было на борту – никто в точности не знает. По оценкам специалистов – от 5 до 7 тысяч человек. В живых остались лишь единицы.

В конце декабря 1941 г. – начале января 1942 г. было принято решение организовать медико-санитарное отделение СОРа во главе с военврачом I ранга М.Е. Зеликовым. В Севастополь были переброшены два морских госпиталя и группа хирургов (5 человек) во главе с бригвоенврачом М.Н. Кравченко. В марте 1942 г. прибыл новый начальник медико-санитарного отдела флота бригвоенврач А.М. Зотов, и в Севастополе вновь была произведена реорганизация медицинской службы. Медико-санитарное отделение СОРа расформировали и создали оперативную группу медико-санитарного отдела флота во главе с бригвоенврачом А.И. Власовым, который прибыл в Севастополь на правах заместителя начальника санотдела флота. 30 мая воссоздали медико-санитарное отделение СОРа во главе с М.Е. Зеликовым^[10].

В период с января по май 1942 г. медицинские руководители армии и флота – военные врачи Зеликов, Соколовский, Власов – продолжали совершенствовать систему медицинского обеспечения, готовить из терапевтов и врачей других специальностей хирургов, способных делать некоторые операции. Учитывая опыт работы во время первых двух наступлений противника, когда врачи не успевали делать обработку ран и это приходилось производить медсестрам под наблюдением врачей, организовали обучение медицинских сестер самостоятельной обработке ран. Энтузиастом этого дела был главный хирург профессор В.С. Кофман.

Уже в начальный период обороны города перед руководителями медицинских служб СОРа стояла проблема надежного укрытия лечебных учреждений. Лучше всего было бы «спрятать» медицинские убежища под землю. Но где найти необходимые подземные сооружения? Строить долго, да и некому. Выход нашли… Госпитали были развернуты в инкерманских штольнях.

План переоборудования штолен был составлен проектным бюро Черноморского флота. Строительство в штольнях шло круглосуточно. Уже в январе 1942 г. в штольнях был размещен прифронтовой госпиталь на три тысячи коек, расширенный затем на размещение до пяти тысяч раненых и тысячи обслуживающего персонала. В штольнях размещались 41-й госпиталь ЧФ,  мощные медсанбаты № 47 и 427  ПА. Все эти работы выполнили Строительство №1 и Мехстройзавод при участии личного состава госпиталя. Когда противник прямой наводкой стал обстреливать входы госпиталя в инкерманских штольнях, флотские строители срочно установили защитные стены и дали эвакуировать раненых^[11].

Оборудованные в штольнях госпитали были довольно мощными: имели ряд операционных залов, где врачи одновременно работали на нескольких столах. Операционные были профилированы: для полостных операций, для обработки конечностей с гипсовальной комнатой, для челюстно-лицевых операций; были развернуты палаты, где размещались пострадавшие^[12]. Здесь оперировали опытнейшие хирурги Б.А. Петров, Е.В. Смирнов, В.С. Кофман, П.А. Карпов, Н.Г. Надтока, В.Ф. Пишел-Гаек и др.

Значительная часть госпиталей и медицинских пунктов действовала также в заброшенных подвалах завода шампанских вин, в естественных укрытиях бухты «Голландия» (здесь разместился медсанбат 95-й дивизии), Корабельной стороны, Юхариной балки. В центре города находилось четыре надежных скальных убежища, а на Корабельной стороне – два, где оказывалась медицинская помощь, располагался коечный фонд. В хорошо оснащенном скальном убежище работал стационарный медицинский пункт. Врачи одной из бригад морской пехоты расположили свой медицинский пункт в бывшем пещерном монастыре на обрывистом склоне Инкерманских высот у самой оконечности Северной бухты. К бывшим монастырским кельям добирались по трапу, а тяжелораненых поднимали сюда на блоках при помощи ручной лебедки^[13].

К маю 1942 г. во всех секторах обороны города имелись по возможности скрытые и защищенные батальонные и ротные медицинские пункты, где раненым оказывалась первая помощь и откуда они эвакуировались в госпитали и медсанбаты, которые в условиях обороны превращались в госпитали и располагались вокруг города по всем четырем секторам. Это обеспечивало своевременную эвакуацию раненых и оказание им квалифицированной помощи^[14].

На поле боя розыск раненых, оказание первой медицинской помощи, вынос с поле боя раненых выпало на долю полковых и батальонных военврачей, медицинских сестер, санинструкторов и санитаров. Так санитарка 4-го батальона 7-й бригады морской пехоты Лида Нозенко только за один день боев (21 декабря 1941 г.) вынесла с поля боя и оказала первую помощь 40 раненым. Санинструктор этой же бригады Наташа Лаптева с поля вынесла боя более 30 раненых с оружием, а за четыре дня боев – 90 человек. За мужество и отвагу Лаптева была награждена орденом Красной Звезды^[15].

Следует отметить, что уже в августе 1941 г. нарком обороны издал приказ №281 «О порядке представления к правительственной награде военных санитаров и носильщиков за хорошую боевую работу»^[16]. Работа санитаров и носильщиков приравнивалась к боевому подвигу.

О том, сколько сил нужно было, чтобы раненого не только вытащить с поля боя, промыть и перевязать ему раны, но и сделать все, чтобы сведения о раненых не потерялись в ужасе войны, чтобы ни в одну семью, по ошибке, не пришло извещение – погиб или пропал без вести вспоминает капитан медицинской службы, бывший младший врач 90-го стрелкового полка 95-й стрелковой дивизии Дмитрова Ольга Александровна, участник обороны Одессы и Севастополя.

«…В дни относительного затишья медперсонал работал по графику дежурств, а в дни боев работали все без исключения, не покладая рук, до тех пор, пока не были обработаны и эвакуированы все раненые. В полевом медпункте производилась первая регистрация и сортировка раненых. На каждого заполнялась «Карточка передового района», в которой указывалось имя, отчество, фамилия, воинская часть, диагноз ранения, оказанная помощь, способ эвакуации. По периметру отрывной части карточки было три полосы: красная (тяжелое ранение), желтая (легкое ранение) и черная (отравление ОВ). Тяжелораненым карточка вкладывалась в карман гимнастерки или прикалывалась булавкой, легко раненым выдавалась на руки. На случай смертельного исхода у каждого бойца был медальон – черный футляр, в котором находился листок с указанием фамилии, имени отчества, адреса родных и каким военкоматом призван. На начало войны, мы, медицинский персонал, опыта работы в полевых условиях не имели. Всему необходимому учила военная жизнь, обстановка, смекалка. Если не хватало жгутов, накладывали матерчатые «закрутки», когда не было спичек, добывали огонь из капли чистого глицерина и нескольких кристаллов марганцево-кислого калия».

Несмотря на героизм военных и медиков, положение с оказанием раненым медицинской помощи в Севастополе ухудшалось. В период с января по май 1942 г. также резко осложнилось дело с эвакуацией раненых. Готовясь к решительному штурму Севастополя, противник блокировал его с моря и воздуха. Были потоплены транспорты и теплоходы «Сванетия», «Грузия», «Абхазия», «Молдавия», «Крым», «Белосток», «Украина», «Чехов». А между тем на них рассчитывали отправить до 6 тысяч тяжелораненых.

В период с 11 по 24 июня было произведено значительное перемещение госпиталей и медсанбатов. Так, 11 июня эвакогоспиталь № 1428 переместился в Камышовую бухту и был подготовлен переезд госпиталей, находившихся в Инкерманских штольнях. 27 июня морской госпиталь № 41, находившийся в Инкерманских штольнях, эвакуировав раненых, переехал на соединение со своим филиалом в убежищах Учебного отряда, так как отсутствие воды и света в Инкермане создало невозможные для работы условия. Положение ухудшалось^[17].

К началу июля 1942 г. у Камышовой и Казачьей бухт под защитой скалистого берега скопилось около 10 тысяч раненых и с ними персонал медицинских учреждений флота и ПА. В надежде на эвакуацию раненые порой самостоятельно покидали медсанбаты, госпитали, так как подчас не было автотранспорта, чтобы перебазировать их из города к бухтам.

В последние дни обороны эвакуацию раненых производили небольшими партиями на эсминцах, тральщиках, подводных лодках, а во второй половине июня – и на транспортных самолетах. К величайшему сожалению, осуществить эвакуацию всех раненых так и не удалось. Большинство раненых и врачей было расстреляно немцами, среди них – начальник военно-морского госпиталя М.А. Злотников, главный хирург ПА В.С. Кофман. Всего при сдаче Севастополя погибло около 300 медиков.

Подводя итог всему изложенному о медицинском обеспечении Севастопольского оборонительного района, подчеркнем, что медики Севастополя в период обороны 1941–1942 гг., спасли жизнь десяткам тысяч воинов, около 90 тысяч бойцов и командиров вернули в строй, проявив при этом высокое мужество, самоотверженность и верность врачебному долгу. Практически все врачи и медработники оставались с ранеными до последнего и либо погибали с ними, либо прошли с ними тюрьмы, лагеря, лагерные лазареты.

Е. Ерошевич
научный сотрудник
Е. Макарова
научный сотрудник-экскурсовод